Я много читал о книжном похмелье, но считал, что рацио во мне сильнее этого, пока не осознал, что живу в подозрительном мире, где вместо деревьев и домов - декорации С": (Было страшно, да еще и участились ПА)

---

Или вот сегодня было очень жутко. Отменили первую пару в последний момент, и у меня неожиданно появилось два часа свободного времени перед поездкой в институт. Что же я сделал, что же, что же.
Учитывая, что как раз перед предполагаемым выходом я читал биографию Ивана Грозного (ЖЗЛ), я дерзко решил посмотреть "Царя" Лунгина (жизнь Ивана Грозного в период между 1565 и 1568 годами). А потом, когда все-таки поехал в институт, раздираемый ЧУВСТВАМИ, включил аудиоспектакль "Иван Грозный" (Алексея Толстого). А, умудрившись сесть в маршрутке, открыл (бес попутал) фикло про Ивана Грозного (и Феденьку. И Ваську Грязного, если уж говорить начистоту). А потом вышел из маршрутки пересаживаться на трамвай и включил на эти десять пеших минут (на репите) The Dresden Dolls – My Alcoholic Friends (под эту песню есть восхитительный клип по "Ивану Грозному" Эйзенштейна").
И вот на третьем прослушивании я понял, что привет, ПА. Потому что я настолько окружил себя той исторической действительностью (сильно подправленную художественным восприятием и Сталиным, по правда сказать), что она показалась мне реальнее мира окружающего. Не потому, что я перестал различать границы, просто слишком много разнородной информации об одном и том же как бы захлестнули меня. И было страшно. Очень. Я начал задыхаться посреди улицы.

---

У меня не бывает книжного похмелья в том виде, в котором обычно предполагается это явление, но я достаточно экзальтированная натура, чтобы кричать в ночи о любви к Павичу, например, или чтобы лежать на полу в слезах из-за участи героя в "Князе Серебряном".