Эстетика, значит. Да, собственно, для людей, которые не равнодушны, она везде. За прозрачностью стекла и легких бликах, в изнурительных взмахах крыльев птицы, или бабочки. В огромном полуденном небе, что залито солнцем, и хмурых облаках, что будто призваны утолить жажду. Она возникает повсюду, и существует везде, нужно только широко раскрыть, о нет, не глаза — душу, и тогда все станет очевидным. Кто знает, может, с таким подходом, даже обычный листок на дереве неожиданно станет изумрудного цвета.

Интересный вопрос. Тициан творил гениальные вещи. Рембрандт был великим художником. Караваджо 一 упиться можно его работами. Но есть еще: Эгон, черт дери, Шиле, от которого мурашки. Густав Климт 一 и его совершенно непостижимые работы, как "Поцелуй". Фил Хейл, который такие вещи творит, что это, извините, пиздец. Отойдя в другую степь, можно отметить работы: Бэнкси, Шепарда Фейри, Тьерри Гетта. Любимого нет. Есть только гении, которые по-своему цепляют за живое и за мертвое.

Только на порог, как появляются пикантные вопросы.

---

Опытом научен, это не сулит ничего доброго. Расставаясь с человеком, лучше расставаться и с иллюзиями на этот счет. Отношения 一 штука хрупкая. Сломаешь 一 не вернешь. Прощай, позабудь и не обессудь.

— даже с минимум силы я остаюсь сумасшедшим.

Вот так, значит, пошел козырем? Владимир Маяковский — это определенно сильно, да еще и вот так, с порога.

---

Отвечу обходным путем, да поможет мне Уинстон Черчилль:

---

« Ни одна звезда не засияет, пока не найдётся человек, который будет держать сзади чёрное полотно ».

Вдохновение — это как отдельная вселенная и у нее нет расписания. Знаете, этакий фантом, который бродит, теряется, возвращается и представляет из себя нечто совершенно беспорядочное. Вдохновение, которое я испытываю, чаще всего является при прослушивании чего-то в действительности сильного. Ебнешь Rammstein — Ohne dich и вот уже ощущаешь что-то тяжелое, почти неподъемное, но при этом настолько яркое, что задумываешься о таких высотах, ранее о которых даже не мечтал. Потрясающее, но сейчас редкое для меня ощущение. Но зато его воистину невозможно подделать.

Бутафорское кровавое месиво.

О, скажите, вы ведь знаете, что злоба - глуха, нема и легко управляема? Но хорошо, давайте предположим: каждый известный мне человек — против меня. Это убийственная ситуация. Все равно что нести в руках раскаленный уголь. Все эти сказки, звон и ложь про то, что сильным людям единомышленники и близкие не нужны — чушь невероятная. Примириться с этим я бы не смог. Проще сдохнуть. Предпочтительней, конечно, не быть кретином.

город спит, ночь похожа на выстрел,
что вылетит через тысячу лет.
посмотри, как закат разорвал горизонт;
вместе с ним пустоту, что похожа на кровь.

— Вы все такие разные, а заебали одинаково.