Бывает, что я погружаюсь в свою раковину, закрываю глаза и затыкаю уши, никто не может достучаться. И дело даже не в том, что я не могу расслышать из-за толстых стен, окружающих меня, дело в том, что я сам не желаю выходить на свет, показываться людям и что-то объяснять. В этой раковине, комнате без дверей и окон, под снегом, который никак не может растаять зимой, я провожу долгое время, а после это становится привычкой, стабильностью, я не могу вспомнить об окружающем меня мире, о мире за толстыми стенами. Начинаю кричать, когда наваливаются воспоминания, бью по полу, пытаюсь достать пальцами до потолка, мечтаю снова распознать тихий шум телевизора, разгребаю снег онемевшими пальцами, снова закрываю глаза.
Свыкаюсь.
А потом что-то толкает меня к краю, разрушает абсолютно все, у меня нет сил на сопротивление (да и желания, кстати, тоже).
И я горю так, будто произошло что-то действительно стоящее, но нет. Ничего.
Дохожу до определенной стадии. Не замечаю ничего. Открываю глаза после продолжительного сна. Дышу свежим воздухом. Трогаю потрескавшуюся стену. Прикасаюсь щекой к первым листьям. Улыбаюсь асфальту. Включаю свет во всех комнатах, а через несколько часов выключаю, потому что болят глаза. Плачу и смеюсь. Рисую непонятные каракули в книгах. Покупаю шоколад и смотрю на играющих собак. Нахожу что-то.
Себя?
Мир?
Н и ч е г о?
Дима Птицами - Свыкаешься
View more
