Немного никто.

- Ты очень странный человек.
Признаться, я даже вздрогнул от неожиданности. Подняв голову, взглянул на неё с некоторым интересом. Она сидела на подоконнике, болтая ногами и пристально смотря на меня через линзы своих очков в чёрной пластиковой оправе. Улыбалась. Но не было в этой улыбке ни тепла, ни доброты. Ничего светлого, впрочем, как и во всей персоне.
- Да?..
Кажется, я растерял всякую эмоциональность. Даже вопросительная интонация сдалась под натиском комов, что подкатывали к горлу, а я так старательно сглатывал и утрамбовывал их обратно в недра своей дырявой души.
- И чем же я так странен?
Мне показалось, что я сказал недостаточно, но мои следующие слова, что я произнёс после фразы, сделали всё ещё более неясным, недосказанным, незавершённым.
Она тряхнула своей шевелюрой и поправила указательным пальцем очки, что съехали с переносицы на кончик чуть вздёрнутого носа. Хохотнув, подозвала к себе, похлопав ладонью по пустому месту на подоконнике рядом с собой.
У неё был странный и жуткий дар - я беспрекословно слушал каждое её слово, внимал и делал всё, что она захочет. А аппетиты её с каждым разом, признаться, росли и росли. Не удивлюсь, если в один день мы полетим с ней с парапета крыши под её звучный и счастливый смех, который разорвёт всё её пустое тело на кусочки, вытечет через пустые глазницы и раскрытый перекошенный рот...
Меня передёрнуло от таких мыслей, но я всё же поднялся с пола, на котором раскладывал пазлы. Я люблю пазлы, хотя у меня всего-навсего две коробки: одна на тысячу частичек, другая - на полторы тысячи. С первой было покончено, поэтому я принялся за вторую, размышляя, а сколько же во мне этих кусочков - тысяча? Или полторы?
Её холодные руки легли на мои щёки, зелёные глаза впились в мои, такие же зелёные. Лицо так близко, эта недобрая улыбка и холод... Я стоял перед ней, так и не успев сесть рядом. Она склонялась ближе и ближе к моему лицу, улыбка её вот-вот должна была осыпаться, уголки губ дрожали...
- Ты странный человек... очень... - тихо шептала её потрескавшаяся улыбка. Её худощавое тело слабо подрагивало в такт уголкам губ, а глаза... Она закрыла их, явно предчувствуя очередной приступ человечности.
Приступ человечности? - спросите вы. Именно так коряво, как рисунки третьеклашек на асфальте, она называла слёзы.
- Ты странный, потому что... В тебе нет ничего особенного. Ни единой странности. - наконец на выдохе произнесла она. Она молчала где-то с половину минуты, но за это время внутри у меня всё сжалось до непомерно маленьких размеров. Мне казалось, что вот-вот она умрёт прямо здесь, прямо сейчас. Навсегда. Как когда-то я... Когда-то...
- Я Никто. - с облегчением изрёк я, обнимая её дрожащее тело. - И во мне нет ничего. Давно уже. Я чёрствый, больной, пустой и абсолютно пресный... Твоя любимая фунчоза имеет больше вкуса сама по себе, чем всё моё существо и естество.
Смеётся. Загробно. Без доброты. Без радости и счастья... Я прижимаю её ближе к себе и слышу... Я слышу, как сквозь смех её рвут стервятники на пазлы.

View more

Мне стало вдруг интересно, а может ли кто-нибудь описать танец? Вот тот танец, где эмоции и чувства растут вместе с музыкой и самим танцором, где в одном танце, кажется, ты можешь увидеть целую жизнь от рождения и до смерти, где всё стихийно развивается от первых лучей солнца и до последней грозы, от первых слёз и до последней улыбки... от начала и до конца.
На крыше было ветрено и холодно, всё же не так уж и тепло было, как казалось там, внизу, ещё у подъезда этой высотки. Здесь, на крыше пятнадцатиэтажки, дул холодный и суровый ветер, срывая с меня шляпу и желая раздеть, будто был я на свидании с самой страстной и ненасытной любовницей. И самое чертовски странное было то, что я не против был снять и пальто, и шляпу и броситься в этот омут с головой, будто стоял на краю зияющей бездны...
Играла музыка. Лилась без слов, но была гораздо более многословной, чем все те треки, что я слушал в последние дни, буквально до дыр стирая уши и память текстами разносортных групп. Подняв свой взгляд, я увидел её. Да-да, она уже была здесь, какая пунктуальность. Придерживая шляпу, я добрался до ограды и сел на плед, принесённый этой девушкой, рядом с магнитофоном на батарейках, который и воспроизводил эту музыку.
Она взмывала вверх, вскидывая руки, а затем в одночасье падала, как раненая птица, вниз, на влажное покрытие крыши, прижимая исполосованные лезвиями руки к своей груди, закрывая голову от непокорного и непокорённого ветра. Волосы её лентами струились в небе, а затем припадали к спине, как самые омерзительные и жирные пиявки. Мне казалось, что они сжирают её целиком, без всякого сожаления, без толики жалости. Но мгновением позже она поднималась с колен, вскидывала гордо голову и пускалась вперёд, в то адское пламя, что зажгла сама.
На носках тянулась она к свинцовым вратам, что скрывали небеса за своим холодом и неприступностью, а потом, как поражённая в самое сердце пулей, шаталась, пятилась, постепенно опадая на колени. Совсем бледная, уставшая, с поникшей головой... Я видел бреши в этом холодном и непоколебимом занавесе, не сомневался, что это всё её рук дело. Рук, ног, тела... На ней не было ни капли крови, но я не сомневался, что тело её избито до синевы, а руки и ноги изрезаны до костей.
Дрожали пальцы, играла музыка... Она сидела на коленях, всё больше клонясь к земле, к той земле, которой не достать. Раскатом прокатился гром, оповещая всех о том, что будет новый выстрел. И даже не один. Не два. Не три. Её насквозь изрешетят морально, добела сотрут все краски жизни с лица. С её лица.
Я не мешал. Увы, но не моя эта игра. Не мой и танец. Признаться, я не умею танцевать. Пока я с вами говорю, взрываются и умирают звёзды. И вот одна из них. Она взмывает вверх, без жалости отдавая себя на распятие. И не Иисус она, о нет, не богохульствует ничуть. В один прыжок она оказывается возле меня, цепляется руками за ограду и в пируэте, как самая ранняя пташка, взмывает в небо, сквозь свинец...
И первый выстрел.
И первый стон.
***
И всё?
***
R, обнимите меня.

View more

Вы знаете, Ваш вопрос и трек вот от этого пользователя @splin10 вдохновили меня на довольно странный отрывок, рождённый уж слишком рвано и бегло. Если вы захотите - прочтите. Размещаю я ссылкой, потому как объемы Аска против моих крупных отрывков, увы и ах.
http://shorttext.com/78f55d5e

---

***
Мне жаль, что приходится так часто пропадать, серьёзно. На самом деле, если говорить абсолютно честно, просто не нахожу сил. Руки опустились окончательно. Я рад поговорить бы, но не всегда нахожу время написать сюда что-то хоть немного похожее на то, что происходит со мной, что я испытываю. Наверное, именно в написанном куске для Вас(а еще благодаря Вам) и благодаря ещё одному пользователю, который прислал мне в инбокс трек, я смог вытеснить хоть немного горечи, что грузом болталась на моих руках и ногах.
Спасибо Вам за это.
Да, кстати, сам трек вот: Robin Thicke – Dreamworld.
***
А ещё здесь будет шутка про то, что я пропадаю из-за Чемпионата мира по хоккею, который как раз сейчас идёт. Ха-ха, смотрите, я умею быть в тренде и шутить.
***
В моей жизни просто всё как-то чертовски уныло и глупо происходит, даже болезнь как-то странно продвигается, но вроде как у меня до сих получается не уронить положение в такое дерьмо, из которого достать ничего не выйдет.
***
Если меня не собьёт автобус, думаю, я начну отвечать чуть чаще на вопросы, тем более у меня есть ещё одна зарисовка в голове, пока ещё менее мрачная.

View more

Я благодарен Вам, как и всем моим читателям. Всё написал в пикче.
___
Она была ко мне привязана так сильно, что порой ночевала у моей двери, в подъезде. Бывали дни, когда я выходил из своей квартиры на учёбу, а она сидела на верхних ступенях, прижавшись боком к перилам и прижимая к себе свой исхудавший рюкзак. Не любила носить с собой много вещей, а потому даже в школу брала только несколько общих тетрадей да карандаш с ластиком и ручкой. Голова была опущена, волосы спутались и свисали непонятными сосульками и завитками прямо на лицо, некоторые прилипали к губам, густо смазанным бальзамом - у неё всегда были искусаны губы. Нервное.
Она пришла вечером, когда уже смеркалось. Она всегда приходила в этом промежутке времени, потому что именно в это время на неё "накатывало". На улице гудел весенний дождь. Первый в этом году. Пахло сыростью и одиночеством. Даже через входную дверь я чувствовал, что она принесла сырость и одиночество. Промокла наверняка.
Она обожала зонты, что напоминали трость, но у неё никогда такого не было; постоянно промокала под дождём, а капюшон не надевала. Своеобразный бунт.
Забавная. Мокрая, замёрзшая и до чёртиков одинокая, такая же, каким был я. Мы с ней не разговаривали. Никогда. Мы не вели светских бесед и не болтали без умолку всю ночь напролёт. Всегда говорил кто-то один: или я, или она.
Щелкнул замок, я вышел к ней с чашкой горячего сладкого чая с лимоном. Пусть хоть внутри согреется, раз уж будет сидеть всю ночь на холодных ступеньках.
- Они снова не заметили, что я не ночевала дома три дня... - начала она, когда я сел рядом. Характерное "сёрп" говорило о том, что чай пришёлся по душе. - Забавно, верно? Никто не замечает моего отсутствия, как и присутствия. Когда я сегодня наконец вернулась, я сразу пошла на кухню. Знаешь, что сказала мама?
Она взглянула на меня своими большими разбитыми глазами, которые выглядели ещё более безжизненно за запотевшими стёклами очков в толстой чёрной оправе.
- Она сказала, что я долго спала, все блины съели. И всё. Совсем.
Её губы скривились в горькой усмешке. Она смеялась над собой и одновременно жалела себя, потому что знала, как сильно пала. На глазах её блестели в тусклом болезненно-жёлтом цвете слёзы, блестели ярче всяких звёзд на ночном покрывале небосвода. И глаза её истощали такую энергию и желание жить, яркостью которой не могла похвастаться луна. И я... Я тоже не мог.
Она была живее всех живых, хотя была мертва. Её прорвало: слёзы огромными градинами катились по лицу, как будто с неба падали звёзды, она кусала губы, много говорила осипшим голосом, пила горячий чай и одной рукой крепко держала за руку меня.
А я слушал. Просто слушал. Мне не нужно было говорить о поддержке, о понимании - она всё видела и знала сама. Она доверяла мне, только мне. Она была привязана ко мне, а я... Я не мог уже без неё, без спонтанных приходов, этих звёзд, что падали не на улице, а на моей лестничной клетке. И пока она приходила, пока я знал, что она жива, я был счастлив. По-настоящему счастлив.

View more

Знаете, говорят, весна пришла. Наверное, я слишком много сплю, а потому пропустил всё. За моим окном сугробы до решёток, а ветер с остервенением хлещет по голым деревьям, будто по узникам плетью. Тощие, безжизненные, чёрные - они склонили свои тонкие сучья и совершенно не сопротивляются, лишь склоняются ниже и ниже к снегу, скрываясь от позора и терпя каждый новый удар, будто он всего лишь первый. Последнего они не ждут, не надеются совершенно. Кажется, зима убила в них всю веру и надежду этого чёртового мира.
И я их понимаю. Не могу выносить улицу, там слишком холодно и пусто. Раньше я выходил практически каждый день; хромая, ковылял на остановку и ехал в центр, а оттуда пешком шёл до магазина. В кармане денег было только на обратный проезд, но я больше любил разглядывать полки и искать что-то, что я мог бы купить, будь у меня деньги. Зачем? Не знаю. Да и всему ли можно найти в нашем мире разумное объяснение? И почему нужно всегда объясняться, искать причину, какой-то скрытый смысл?
Я брал с собой музыку. Мы вместе шли по исхоженным дорогам, думая о чем-то бессмысленном и настолько лёгким, что зачастую мысли просто крались проходящими мимо людьми, стоило мне по неосторожности коснуться даже их плеча.
Правда, в последнее время я не выходил из дома совсем, да и дома старался обходить наушники стороной. Боялся ли я? Да. Мысли пугали меня. Я знал, стоит мне надеть наушники и отправиться из дома, я упаду еще до остановки. И дело вовсе не в хромоте, нога-то давно зажила, просто по привычке хромаю. Я просто не выдержу этих всех мыслей. Как те деревья за окном, я захочу прижаться к земле, упасть в сугроб - и пусть метёт метель, пусть хлещет ветер - хочу забыться. И забыть. Забыть тебя. Те ночи, дни... Тот чай. И наш обед. А ужин?..
*
Стояла ночь. Чёрная-чёрная ночь. Глубокая, терпкая и жидкая. Я выкатился с ней на крыльцо, натягивая перчатки. Зачем? Я не носил перчатки вовсе. Она смотрела на меня своими карими глазами так зло, что я не мог не улыбнуться. Она была чуть ниже меня, а потому казалась мне до чертиков милой и забавной. И злилась так, что мне хотелось драконить её почаще. Мы спорили о чем-то, перебивали друг друга, махали руками, пучили глаза и фыркали. Я каждый раз отводил взгляд и смотрел на город: ярко горели огни далеких зданий, будто они тут звёзды, а те крупицы, что кто-то хаотично разбросал по чёрной небесной простыне, фальшивка, ложь, абсурд... Абсурдом был наш спор. Или же ссора? Я всё терял нить разговора, я утопал в её глазах. Красивых, карих, злых.
Я замер, отведя в который раз глаза. На небе радуга была.
- Эй, глянь...
Я ткнул локтём её в бок, но взгляда от сияния не отвел. Оно было прекрасно. Сродни её глазам, но только разноцветным. Плавно столпами света менялся красный, синий, зелёный, желтый, голубой... А мы стояли обомлев. Молчали наконец. И... Да, мы были счастливы. Так сладко-горько.
*
А это был всего лишь сон. И, знаете, жестоко. Больно. Горько. Я не хотел открыть глаза, поверить в то, что это сон. Очередной.
*
Спасибо вам

View more

Доброго времени суток. С возвращением ли меня?
♦ У меня нет особо сейчас желания ударяться в лёгкую дымку боли и безрассудства, а потому сегодня не будет острых, как нож, страданий.
Меня не было достаточно долго в действительности. Даже в свой день рождения я появился здесь на пару мгновений. Меня поздравили всего двое здесь: один человек поздравил меня без галочки "анонимно", поэтому свою благодарность я высказал лично в вопросы. Хочу обратиться к анониму, который поздравил меня тоже. Я хочу Вас поблагодарить за эти тёплые слова, что Вы сказали мне. Вы знаете, это был чертовски ужасный день на самом деле, да и последствия не заставили себя долго ждать, но я правда благодарен за эти несколько фраз, которые не могли не вызвать улыбку. Аноним, если Вы ещё читаете меня, спасибо большое.
♦ Как же я здесь вообще? На самом деле жутко. Так пусто, что даже нет никаких сил заходить сюда и искать среди мусора о взаимных подписках хорошие вопросы, которые вдохновили бы на ответ. Однако, как видите, немного сил нашлось.
Говоря о болезни, которая мелькнула в конце прошлого ответа, то ни черта лучше не стало по сути почти. Мне всё больше кажется, что она меня победит окончательно. Сил на борьбу почти не осталось, но меня греет ещё мысль о том, что за последние дни у меня есть немного прорыва в этом деле. Быть может, я ещё буду спокойно жить? Смогу выбраться? Я надеюсь на это, но сомнения берут своё.
♦ Знаете, я почти ни с кем не говорю. У меня есть свой профиль в ВК, но я не в состоянии особо отвечать на сообщения. Что-то односложное, когда сообщений перевалит за десять-двадцать - это да, но что-то сносное... Нет, пожалуй, это явно не про меня. Надеюсь к середине месяца, до которой рукой подать, всё же исправить положение и ответить всем, кто этого ждёт.
Возможно, мне стоит чуть больше общаться?
♦ А ещё я дико скучаю по одному человеку. Я безумно люблю эту девушку, но, к моему сожалению, бегаю из чёрного списка в подписчики и обратно гораздо чаще, чем школьники сдают челночный бег с этими кубиками.
Быть может, будь она рядом, моё выздоровление было бы куда успешнее, но увы.
♦ Я подумываю над тем, чтобы окончательно вернуться на Аск и Фикбук. Я даже старый твиттер восстановил. Жалкие попытки не умереть и не захлебнуться окончательно, но не лучше ли это бездействия?
В последние месяцы я просто борюсь за своё существование, меня швыряет от отчаяния до пустоты, а там топят в боли и безысходности. Странная гремучая смесь, приправленная одиночеством и своеобразным безразличием. Жутко на самом деле.
♦ Вот... Да, пожалуй, вот так вот я и жил это время. Борьба с самим собой, тоска, борьба с болезнью и боль. А ещё очень и очень много чая.
Всё еще хочу чёртову шоколадку, да. И хороших вопросов хотелось бы, чтобы вдохновляли на качественные ответы, правда. Скучаю по этому всему.
♦ Удачи Вам, аноним. Лично Вам. Мне тоже можете пожелать, если считаете нужным.
И да... Если понадоблюсь, я здесь.
---
Fleur - Разбег
Fleur - Два облака

View more

- И как там твоя пустая коробка? Не мёрзнешь ли, тепло одет?
***
Я приходил сюда по пятницам... Или субботам. Здесь было мрачно, пусто, горько. Мне не хотелось жить, мне было мерзко. И да, я до сих пор хромал, как будто до сих осень.
На улице была зима. Холодная, пустая. Она была немой и безразличной, как будто человек.
Мне с ней хотелось говорить. Поставить чашки, чайник вскипятить. Я ей хотел поведать свою жизнь, пустую, бесполезную.
Я всё хотел купить ей торт. Огромный, шоколадный. Я всё хотел купить цветы, поставить в вазу на столе, чтобы играли красками на зимней стуже, чтобы отрадно было на душе.
Я всё мечтал о тёплом мягком пледе, что был теплее простыни, что хоть немного был теплее простыни.
Я всё болтал без умолку, расбрасываясь плесканьями рук.
Я не смотрел на стол, на стул пустой. Я не смотрел на тумбу, где был чайник.
Точнее, чайника уж нет. И нет её. И торт купить уж некому. Да и зачем? Пустая жизнь моя.
***
Я приходил сюда, а дверь была закрыта. Я открывал ее ключом, ходил по комнатам обутый. Я всё мечтал, что кто-нибудь откликнется, зайдёт на чай иль просто соль попросит.
Никто не приходил. Совсем. Дом пустовал. И было пусто мне.
- Ты знаешь... - отчаявшись, шептал я.
В ответ мне тишина. И та мечтала скрыться...
***
Я отпирал всё новые квартиры. Они были пусты. Совсем. В них не было людей, в них не было тепла.
Но в них был я. Такой пустой, хромой, никчёмный, тщетный. И жизнь моя такая. И мир таков.
- Ах, не твой герой, не твоё время...
Шептал я, желая бросить всё к чертям.
Я вор. Я взломщик. Я мертвец. И нет пристанища или спасения. И нет ведь смысла... Смысла нет.
***
Мне больно. Я отпирал квартиры. Одну, вторую, третью... Они были пусты. В них не было людей. В них были мёртвые, окаменевшие, замёрзшие. И я один. Живой. Такой им омерзительный.
Они были мертвы, они застыли на века. Быть может, они оттают по весне, вернутся к жизни прежней. Но что с того? Они мертвы.
А мёртв ли я? Что делать? И кто же виноват? И скажет ли мне Чернышевский, как правильно мне стоит поступить?
Быть может, мне не стоит приходить сюда по пятницам? Иль субботам. Не стоит взламывать квартиры, не стоит говорить с пустой стеной, зимой, собой?
Быть может, мне сбежать? На крышу, в бескрайний тёмный океан со звёздами. Быть может, там покой? Или во мне?
Изрезать душу? Руки? Небо?
Или мне спрыгнуть?
Разбить бутылку мне о голову свою? Иль выпить всё до дна, пьянея за минуту?
***
Мне было совестно и пусто повсеместно. Я снова отпирал квартиру. В ней было пусто.
И я был пуст.
***
Так есть ли выход? Или нет? Быть может, заглянуть в себя? Найти там бездну? Без дна, без стен и потолка. Без окон, без дверей. Лишь я и пустота. И целый мир во тьме, где будет мне спокойно...
---
Скоро у меня день рождения, совершеннолетие. Десятое февраля - мне интересно, доживу ли я или сломаюсь? Смогу ли побороть себя, выкарабкаться и оставить болезнь позади?
Анон, пожелай мне выздоровления. Пожелай, чтобы организм восстановился. И сам не плошай~.
Karen O - I shall rise
P.S.Не стихи это.

View more

Зима пришла. Холодная, величественная. Она пришла. Я не спал в ту ночь, было не до сна. Кажется, тогда я ехал в сторону домой, когда первые снежинки, разбившись о ветровое стекло, оповестили о её приходе. Сбросив скорость и присмотревшись, я увидел ЕЁ.
Прекрасная, холодная, статная... Она шла прямо по трассе, вскинув руки вверх и приветствуя мир, в который снизошла из миров, в которых есть место Раю. Она приветствовала ночное пластиковое небо, что выглядело на ее фоне ненатурально и глупо; она приветствовала звёзды, что загорались и, не выдерживая желания, падали прямо к её ногам, лишь бы коснуться хотя бы на мгновение, пусть и ценой своей жизни; она приветствовала пустоту - на трассе никого в действительности не было, только я ехал медленно-медленно, сбросив скорость еще ниже - ночного города, что, казалось, готовилась не один день; она приветствовала яркие огни долговязых узников-фонарей, что были обречены влачить своё существование, оставаясь на месте. Кажется, она приветствовала всё, весь этот чёртов мир, что катился в тартарарары со своими конфликтами и кровью.
Мне не хватает слов, чтобы описать Зиму. Это было в действительности невероятно. Она шла в окружении мириад снежинок, пляшущих приветственный танец, перед тем как принести себя в жертву. Пожалуй, даже я готов был разбиться о чье-то ветровое стекло, если бы взамен она хотя бы взглянула на меня. Но... Да, она была увлечена этим миром, этим чёртовым миром, который был обречен на погибель, не обращая никакого внимания на яркие снопы света, что крались впереди нее. Мои фары, верно...
***
В ту ночь я так и не уснул. Я не смог. Я всё вспоминал её. Я смотрел на нее, будто она была мессией, и не мог оторвать восхищенного взгляда. Внутри всё переворачивалось с ног на голову, чувство, будто внутри тронулся лёд, а корабль пошёл ко дну. Мой корабль проблем наконец пошёл ко дну. Слёзы застилали всё... Очки валялись на полу... Я судорожно набирал её номер, закусив губу, боялся, что уже опоздал. Боялся, что опоздал, хотя на часах едва-едва проявились шесть утра.
- Ди! Ди, слышишь? Я люблю тебя... - вновь всхлип. Меня переполняло это счастье, эти эмоции и чувства. Мне казалось, будто я прикоснулся к философскому камню, будто хоть одним глазом смог увидеть ворота, что вели в Рай на Небесах... Будто... Будто... Будто я наконец понял, как же я чертовски люблю эту гребаную жизнь. - Я люблю тебя, люблю эти проблемы и этот мрак, что даже сейчас стоит за дверью!
***
Я тогда кричал в трубку, захлебывался слезами и до безумия счастливо улыбался. В те мгновения мне казалось, что я наконец увидел то, что мне отчаянно пытались показать столько времени. Быть может, получилось? Ведь сейчас со мной Ди, она совсем рядом, дарит мне своё тепло и себя саму.
И... В ту ночь Зима не обернулась, хотя я выскочил из машины и бежал около пятисот метров, пока не упал на заснеженную дорогу. Но мне это уже не нужно было. Именно тогда я осознал, нет, увидел ту жизнь, тот мир, которого боялся. Яркий. Сочный. Зимний.
С наступающим<3

View more

"Мне стало вдруг интересно, а будет ли у меня когда-нибудь всё хорошо?"
Я ничего не говорил ей, но она многозначительно посмотрела на меня, поморщилась и махнула рукой.
- Николь... - на выдохе изрёк, поднимаясь следом за ней из-за стола.
Девушка покачала головой, тут же скрывая своё лицо от моего взора, поправляет волосы тощими руками, что-то мычит, видно, закусив губу.
- Нет... - шепчет она, наскоро одеваясь. Куртка шуршит, кнопки с характерным цоканьем захлопываются. Снова эта её болезненная "мраморность" рук. - Прости. Я уйду сама. Первая. Так будет лучше.
Сбивчиво шепчет, старается не смотреть на меня, на её глазах слезы. Я даже пошевелиться не могу, молча смотрю на это всё. Вздрагиваю, когда она стискивает мой свитер, только поднимаю руки, чтобы обнять в ответ, а её тёмная макушка уже стремительно направляется куда-то далеко.
Я хромаю с начала осени, уже привык к этому и к той боли, что преследует меня при каждом вдохе. Но... Привыкну ли я жить без Николь? Без части меня, самой нужной части, что уже исчезла в толпе...
***
Честно говоря, в действительности потеря части себя даёт о себе знать. Опоры больше нет, валюсь с ног. Примерно месяц не могу очухаться от болезни, всё чаще морозить начинает, да и горло с насморком жить не даёт. Касательно учебы... Всё так плохо, что даже не знаю, стоит ли останавливаться на этом?
Наступил декабрь. Выпал снег. Холодно, но это за счёт колючего ветра, уж очень больно бьёт и терзает, особенно если стоять на месте дольше минуты.
Вокруг новогодняя мишура. Чувствую лм я приближение праздника? Да, пожалуй. И в то же время чувствую, что мне нет места на этом праздника. Всё думал о суициде, но это лёгкое чувство эйфории ослабило мою уверенность. Люблю ли я её? О, более чем. И эти чувства во мне поубавили желания умереть. Я понимаю, что если не сделаю это сейчас, то потом не решусь. Суицид не есть выход, но меня снова предали. Это... Традиция кажись.
Какой-то сумбур, да? Не очень хочу распинаться на что-то большое сейчас, просто рассказать и вовсе некому.
Безумно хочу поговорить с кем-нибудь, но кому нужен Немного никто?(:
Наверное, мне хватило бы даже простой плитки шоколада, если бы мне кто-нибудь подарил её. Но... Увы. Очередное увы.
Вся моя жизнь складывается из жгучей агонии и вечного "увы".
Интересно даже, я один такой? Я надеюсь, что один. Не пожелаю никому этой боли.
Ребята, которые читают меня, я могу пожалеть, но я хочу забрать часть вашей боли себе. Внутри всё сгнило, мне не страшно.
Готовьтесь к празднику, покупайте подарки, пейте горячие напитки и вступайте в новый год без боли. Отдайте её мне.
Вы все хорошие, я уверен. И я постараюсь ответить на что-нибудь в ближайшее время. Удачи вам.
Papa Roach - Falling apart.

View more

- Быть может, ты привык жить в этом вакууме? - она улыбнулась, обнажив свои зубы. Далеко от кристальной белизны, но мы все не идеальны.
Я взглянул на неё, оторвав взгляд от книги. Растрепанные волосы, пустой взгляд, сумасшедшая улыбка - ещё один живой мертвец. Сколько их по осени очнулось? Или это, быть может, осень забирает живых у нас, оставляя мертвецов с пустыми глазницами и растянутыми ртами?
***
Постоянно болит. Ноет. Знаете, это не передать и одновременно передать. Кому скажи - не поверит. А, быть может, мне с людьми не везёт. Сковывает так от этого беспробудного сна, где нет ничего цветного и яркого. На шее веревка, руки в бинтах, слёзы на глазах и трясущиеся коленки - стою на плахе, рот заклеен плотно. Ничего не могу сказать, только всхлипывать и дано.
Я не один. И она не одна. И тот мальчуган, что качается на качелях за моим окном. Внимательнее, смотри. в моих руках свеча, я крепко держусь за нее. На бинты капает воск, немного обжигает, но было и больнее. Я стою на табурете, со свечой в руке и петлей на шее стою на темно-коричневом табурете. Виселица у нас похожая с тобой и с ними. Подними голову, оглянись. Нас много. Нас исчислять можно лишь сотнями тысяч. Все мы стоим на одинаковых табуретах, в руках по свече, рот заклеен, петля на шее, колени дрожат, слезы на щеках. Целое поле. Днём и ночью стоим недвижимы, охраняем огонь от ветра, дождя, пыли и бурь. Как бы то ни было, стоит свече потухнуть - конец. Мы видели это не раз. Ты же видел, верно? И она видела. Посмотри, истерика настоящая, кажется, зальет огонь слезами... Её свеча упала из рук, прокатилась по сочной зеленой траве; пока тлел фитиль, она в испуге оглядывалась в поисках поддержки.
- Кто-нибудь! - до хрипа закричала она, будто динамик сломался и сейчас рвался от мощности воспроизводимого.
Это конец. Стоит огню потухнуть, как нас ждёт смерть. Быстрая, спасибо за это, но всё же смерть. Вот и она... Повисла.
Странное существо человек. Он боится смерти, до истерик, слез и агрессии боится. Ему лучше вот так вот стоять со свечой на одном месте днями и ночами, охранять тусклый огонь, ждать конца. Это завораживает даже. Ночью вся земля усыпана огнями и горящими от них лицами - это мы стоим стройными рядами. Те, кому больно, те, кто потерял всё, что было дорого. Это мы - сломленные. Но... Среди нас есть притворщики. Они совсем рядом. Они бинтуют руки, заклеивают свои рты, становятся на темно-коричневые табуреты со свечой и ждут конца. Этим есть, что терять... Эти не надевают петлю, нет... Эти просто стоят ради ощущений.
Жуткие люди. Они хуже нас. Наши руки не могут подняться, поднести огонь к веревке, чтобы та ослабила свои узы под тисками огня, мы разучились ходить и говорить. Мы - умершие, но живые.
Мы...
Кто мы на самом деле?
***
А на самом деле простите, просто идея в голову взбрела. Может, стоит написать полноценный драббл по вышенаписанному?
Благодарю вас за ваше пожелание, снимаю шляпу, но не петлю. Приятного времени суток и удачи в жизни.
Zack Hemsey - Fade away

View more

У него были невероятно красивые глаза. В них плескалось море красного вина, самого-самого красного и опьяняющего. Одной волной оно оглушило меня, будто была я и без того хмельной да дурной. Быть может, и была я дурна до одури и безумия, но прекрасно видела, что это море соткано из боли. Не оно погребло Атлантиду, вовсе нет. Там была лишь боль - и ничего более.
- Когда же... - тихо шепнула я, осторожно коснувшись кончиками пальцев до его бледной щеки. - Когда же твой девятый вал?
Уголки его губ предательски дрогнули. Болезненная усмешка осыпалась песком прямо к моим ногам.
***
Я хочу вас поблагодарить за послевкусие, которое было у меня еще какое-то время после прочтения ваших слов. Приятно.
Наверное, это немного странно, но грусть - это единственный инструмент, на котором я умею играть. Моя давняя любовница с чертовски притягательным телом и сумасводящим тихим голосом. Я касаюсь её осторожно, боясь спугнуть, ибо мои прикосновения всегда холодны. Обнимаю, губами скольжу по шее, вдыхаю запах. Прелестно.
Устраивать здесь постельные сцены я не собираюсь, уж извините. Говоря без излишней вычурности, я не могу полностью опровергнуть ваши слова, но и не могу согласиться полноценно. Всё чаще мне кажется, что я в оковах, которые не дают мне подняться со дна. Захлебываясь в солёной от слёз воде и барахтаясь в песке, что остался от моих надежд, я в какой-то момент осознал, что всё это бессмысленно. По крайней мере, пока. И это осознание беспомощности, пустоты, ограниченности в действительности помогло мне не сгинуть в забвении, а научиться жить без воздуха, на самом дне, где даже рыбы не плавают. И примерно в это же время пришло осознание, чего мне в действительности хочется.
Мне хотелось говорить. Говорить от чистого сердца, хотелось, чтобы строки лились из истерзанной болью души, чтобы лились из души в души других людей, их сердца. Я в изоляции и добровольном одиночестве. И мне хотелось, чтобы написанное мной было близко людям, чтобы они не чувствовали себя так одиноко.
Мне хотелось показать людям мир так, как его вижу я. Сквозь призму своей печали, в которой всё ещё сиротливо горит свеча надежды на лучшее, пытаюсь показать всё без утайки. И этот аск, и профиль на фикбуке, и те слова, что я говорю людям, - всё это идёт изнутри меня. И даже если выхода нет, и даже если суицид неизбежен, то мне просто хочется подарить людям мгновения атмосферы, сотканные из фраз. Подарить надежду что ли, нет?
"Кто я? Что я? Только лишь мечтатель, синь очей утративший во мгле. Эту жизнь прожил я словно кстати, заодно с другими на земле..". - строки из стихотворения Есенина. Быть может, я просто мечтатель, который укутался в грусть и тоску, но... Не знаю. Тоска, грусть, безвыходность положения - это мои инструменты, которые помогают мне говорить, что-то вроде переводчика, который помогает разговаривать. И всё же это часть меня. Отними это у меня - и уже буду не я, не то это будет.
Если мои слова, ответы в целом, близки людям, если они находят в них близкое им, то всё не зря.

View more

Здравствуйте и простите за ожидание. Я тщательно перебираю вопросы и ищу самые интересные, редко делаю исключения.
Вы знаете, есть такие "лишние" люди? Это те, кто всегда чувствуют себя не в своей тарелке в любой компании или просто с любым человеком. И на самом деле, если исключить таких людей из компании, никто не заметит, их присутствие не является обязательным. Без таких людей легко обойтись. По ним не скорбят, не просят одеваться теплее, чтобы не простудились, не волнуются об их самочувствии. Это люди, которые не нужны никому, совершенно. Страшно или нет, но эти люди не нужны даже самому себе. Я - этот самый лишний человек. Я - никто. Совершенно. Пустышка. Это я чувствую себя неуютно в любом обществе, это я устаю от людей и хочу убраться поскорее в комнату, чтобы передохнуть, восстановить своё "ничего". Нет ни единого человека, кто мог бы со мной общаться спокойно, кому хотелось бы это делать. Нет ни единого человека, с кем мне хотелось бы остаться(было одно-единственное исключение). И я в действительности понимаю масштаб трагедии, понимаю, что это финиш, хотя я ещё на старте. Никто - приговор, топор палача. Шевелиться, барахтаться - зачем, если в конечном итоге на дне встретимся?
Почему же "Немного никто"? В своё время часто употреблял "немного никогда" и "немного нихуя". До сих пор употребляю, а потому "Немного никто". Но, конечно же, быть может, в подсознании я говорю себе, что не поставлен на мне крест, топор не перерубил шею мне ещё? Быть может, я смогу выбраться, обрести часть того, что сделает меня кем-то? Или это всё тщетно? Кто его знает.
И да, я увлекаюсь аниме/мангой, но стараюсь подбирать картинки в тон тексту. Не всегда получается, увы.
David Byrne - The great western road~
Спасибо, что прочли очередную мою открытую рану. Хорошего вам дня, не болейте.

View more

Уже с две недели мучаюсь. Судороги, истерии. Хожу в агонии, живу в агонии. Кажется, с утра надеваю агонию, обуваюсь в агонию, выхожу из дома и сажусь в агонию на кожаное сиденье, еду в агонии, потом пребываю в агонии, снова сажусь после на кожаное сиденье и еду домой. Там снимаю агонию и переодеваюсь в чёртову боль на пару с сожалением. Часто прихожу в себя на полу после истерии. Полчаса они примерно длятся, затем ещё отключаюсь на хрупкий сон, который всё равно ничего не даст, после залипаю полчаса в одну точку. В голове пусто. Ничего хорошего после не случается, легче не становится. Боль, уныние, разочарования - ежедневные обязанности, без выполнения которых меня просто не пропустят в следующий день. Да, я потерял родного человека, как и вы, а не просто мне захотелось отыграть роль девочки -пятиклассницы с порезами и потекшей тушью, когда её не пустили на ночёвку к подруге, где все наконец напьются. Дерьмо случается, но что-то его чрезмерно много, никто не находит?
Мне очень жаль, что у вас похожая ситуация, снимаю шляпу. Но здесь ведь не клуб анонимных алкоголиков или суицидников, верно? Хочу сразу предупредить, что использовать людей как затычку кровоточащей раны не стоит, вскоре осознаете, что не спасает. Будет мучительно больно и обидно, а ещё одиноко вдвойне. Общайтесь с людьми, но не пытайтесь затыкать ими то, что им не под силу. В квадратное отверстие никому в голову не придет пихать треугольник, верно? Вот и не стоит. Нужно взять передышку, постоянно бежать за отходящим составом поезда бессмысленно. Вам нужно прийти в себя, привести голову в порядок. Гуляйте. Берите наушники, одевайтесь по погоде и идите гулять. Час-два - неважно. Купите горячий шоколад и сдобу, съешьте по дороге домой. Гуляйте и не думайте о том, что произошло. Это всё не сейчас и не здесь. Наслаждайтесь осенью. Унылые лужи, серые лица людей - не поддавайтесь. Благодарите продавцов и людей, которых вы встречаете, уступайте проход и не скупитесь в целом. Фотографируйте. Фотографируйте привычные для всех вещи, найдите в них что-то интересное и донесите до других это. Читайте. Взахлеб читайте. Или попробуйте себя в чем-то новом. Смените плейлист и углубитесь в учебу. На выходных по вечерам после прогулки смотрите фильмы и сериалы. Не оставляйте пробелов. Когда будете свежи в голове, напишите дорогому человеку. Можете даже письмо. Быть может, к этому моменту он сам вернется, скажет, что дураком был или дурой. И удачи вам.
---
/если есть тви или аська, ливаните мне. Я бы добавил вас и постарался помочь, уже разобравшись в проблеме./
Broken Iris - Colorful mind <3
Надеюсь, трек вам понравится, он как бонус.

View more

- О, давно не виделись! - он встретил меня с насмешливой улыбкой и махнул рукой в знак приветствия. - Как жизнь? Вроде же мечтал о самоубийстве, нет?
Я медленно прошёл в его кабинет и сел на кожаный чёрный диван. Нога болела, я хромал с неделю, если не больше. В ботинке не хлюпала кровь, но ощущалось, как тонкая ткань носка прилипла к гноящейся ране, будет больно. За окном раскинулся серый будний день, который лениво двигал облака и так же лениво передвигался следом, то и дело приземляясь на отдых и впадаю в дрёму. Казалось, в такие моменты всё замирало и впадало в беспричинный сон, а те, кому посчастливилось устоять на ногах, передвигались медленно, вальяжно даже. Спастись от этого на улице было нереально, а потому я поспешил навестить своего давнего знакомого. У него в офисе была какая-то своя атмосфера, свой собственный мир.
- Как-то ты постарел за то время, что мы не виделись. Всё ещё двадцать один тебе?
- Мне всегда двадцать один. - он и глазом не моргнул.
Моя колкость пролетела мимо, как перекати поле в пустыне. Я не претендовал на закадровый ситкомовский смех, хорошо. Я смотрел на своего знакомого и не мог отвести от него взгляда. Тощее, сутулое тело с поникшей головой бродило, как приведение, меж шкафов, нагруженных книгами и папками. Жилистые руки вскидывались вверх, хватали цветастый корешок, тут же вставляли его в просвет на полке, а затем вновь опускались и волочились, как ветви Плакучей Ивы. Казалось, эти руки тоже скоро всхлипнут, прольют первые солёные реки, в которых всё и утонет. Весь его мир утонет, как Атлантида. Тогда, верно, все будут спорить, а было ли за пазухой у этой "змеи" хоть что-то помимо яда. Чёрные волосы растрепались и сейчас напоминали воронье гнездо, в котором уже кто-то поселился. Его это не волновало.
- Решил заняться чтением? - было неловко молчать. Шарканье ног по полу, монотонное гудение машин за окном во всю стену, шум кулера компьютера и какая-то навязчивая и до неприличия тихая мелодия, льющаяся из недр ноутбука, стоящего на краю одного из шкафов. Зачем он там - ума не приложу.
- Нет. Ищу нужные сведения, чтобы погубить очередную человеческую душу~. - весело отозвался один из шкафов. - Как давно я не был в людях, ха-ха! Как там снаружи?
Показалась его тёмная голова, винные глаза. Я смотрел на хозяина кабинета и сочувствовал ему. Пустота, всеобъемлющая и беззвучная, смотрела на меня прямо из его глаз, говоря о том, что он погиб. Как давно? И почему? Я слишком часто стал видеть подобное в глазах людей... Так странно. Сердце щемит.
- Всё так же людно и тщетно, - чуть помедлив, говорю с хрипотцой. Голос почему-то садится.
Мне почему-то стало его жаль. До безумия жаль. В последний раз я видел его с невысокой брюнеткой, что целовала его в шею - только до шеи она и дотягивалась без посторонней помощи - и крепко сжимала его холодную ладонь. Он говорил, что счастлив, целовал её в макушку, а теперь... Кажется, теперь я понимаю, по какой причине он погиб.
---
Простите меня за мою грусть. Добро пожаловать в мой мир.

View more

Я люблю русский язык, люблю писать... Люблю просто писать. Писать о весне или о зиме. Мне интересно долго вырисовывать словами изгибы и языки пламени, что плясал свои жаркие танцы где-то глубоко внутри меня, моей души~...
М, я снова не по теме, верно? Мне нравится то, что на Аске я уже не единожды получаю подобного рода похвалу, связанную с русским языком. Где-то есть ещё люди, которые, быть может, и прогнили насквозь, но не перестают изъясняться красиво и правильно. Иногда приятнее опрокинуть бокал красного вина с живым мертвецом, который говорит тихо, но красиво, пишет медленно, но правильно, даже педантично. Человека два-три мне писало о том, что им приятно встретить единомышленника. Что ж, снимаю шляпу, мне тоже очень приятно.
По поводу моего пола - мне писало несколько человек, все они принимали решение в сторону того, что я парень. Что ж, пусть будет для вас именно так. Нет, я не стесняюсь своего пола, не хочу быть кем-то другим. Я даже не представляю себя стройной ланью или мужественным жеребцом - ни к чему. Очень странно, если честно, что людей не интересует имя, разве нет?
Ну да сегодня воскресенье, не хотите ли хлебнуть вина? Напиться вдрызг вам никогда не хотелось бы? Почему-то в последнее время я очень хочу напиться и впасть в забытье. Я хочу закрыть глаза, почувствовать солоноватый запах моря, почувствовать его на своих губах. Такое тяжёлое море, подвижное. Оно бы укутало меня, крепко-крепко обняло~. Находиться на пляже одному - не это ли счастье? Наверное, бОльшим счастьем было бы для меня там оказаться с моим любимым человеком. После дождя песок рыхлый, прохладный. Ноги легко вязнут в нём, но это даже приятно. На улице прохладно. Мелким горохом стелился песок вплоть до кромки воды, солёные языки тщательно смывали следы дождя, чтобы никто не догадался о дожде. Морю тоже бывало одиноко. Ему не хватает людей, который прониклись бы им, как и оно нами. Тщательно оно своими пенистыми приливами стирала гороховый песок, оставляя после себя гладкую поверхность. Вот я, вот мой любимый человек. Взявшись за руки, стоим мы перед этим морем, бескрайным и совершенно одиноким. И пусть люди одиноки не меньше, но разве не грустно ли, что море, подобно нам, не может напиться?
---
Извиняюсь, меня немного уносит в последнее время. Очень скучаю по своей любимой, а еще давно не брался я за писанину. Пожелайте мне поскорее увидеть любимую. И выпейте хотя бы чая в это осеннее воскресенье. Надеюсь, я не слишком тщетен в писательстве. Приятного времени суток. (:

View more

Мне так понравилось, что вы соблюдали правила пунктуации, ибо я немного маньяк на тему русского языка. Ну зачем же вы так опечатались в конце с этим "женсому"?
На самом деле я могу ответить на этот вопрос однозначно, но тем не менее: в жизни мне приходится отыгрывать парня и девушку попеременно, а иногда и вместе. По моим ответам в какой-то мере это видно: то сарказм, то истеричные женские вопли. Это даже грустно на самом деле с какой-то стороны.
Просто называйте меня Немного никто, этого будет достаточно. Ведь разве имеет значение пол человека? От этого его ответы интереснее или скучнее не станут. Если, конечно, это не девушка, что не прочь показать свою грудь всем, но я говорю не об этом. с':
И спасибо за вопрос, в последнее время я не могу найти ничего дельного среди "лайкивзаимно" и "говзаимнуюподписку".

View more

Я давно уже не ездила в отпуск. Каждый раз, когда я выхожу из дома, я вспоминаю какое-нибудь место, где была когда-то летом. Воспоминания вызывают: лёгкий ветер, теплое греющее солнце, свежая выпечка и много чего другого. Наверное, это ничего страшного, но немного напрягает, ибо вряд ли я когда-нибудь вернусь в те места. Скорее всего не успею даже увидеть тех же людей лично. Немного грустно.
На самом деле прошлое вообще добивает. Лезет отовсюду, стоит даже задеть что-либо поверхностно - и всё, оно начинает наседать. Воспоминания... Это для меня всегда было самым страшным, я только сейчас это поняла. Оно наседает, хватает за плечи, до боли сжимает их и толкает ближе и ближе, а ты смотришь - внизу уже виднеется бездна.
"— Знаешь ли ты, — заговорил он наконец, — что ты можешь разувериться в том, чему веришь теперь, можешь понять, что обманулась и даром погубила свою молодую жизнь?" - это строчки из стихотворения "Порог" Тургенева. Они как нельзя кстати описывают всю ситуацию. Мои прежние устои шатки, а внутри рушатся целые цитадели. Оглушающе громко для меня, бесшумно для остальных. Мне кажется, меня давно придавило обломками, оглушило от их падения, что я уже не смогу бороться с прошлым. В ушах звенит, я не чувствую себя и своего тела, перед глазами только тьма - я давно уже иду наощупь. Иногда чей-то голос подсказывает мне, но с приходом июля он просто исчез. Я осталась без всякой надежды и подсказки. И я не знаю, что мне дальше делать, куда идти, зачем идти.
А, да, дела так себе. Вот.

View more

Грусть мне всегда представлялась худощавой и унылой девушкой. У неё тонкие блеклые волосы и глаза, схожие по цвету с морской волной. Она невысокая и хрупкая. Возможно, она боится солнца, но вполне может надеть шляпу с широкими полями. У неё нет часов, телефона или календаря, да и вряд ли она разбирается в людском времени. Она явно не отсюда.
Грусть приходит, когда она чувствует родственные чувства. Её очень много. Похожих, схожих ещё больше. Но такова её доля: она одинока и глубоко несчастна. Она идёт к нам, чтобы обрести хотя бы частичку того тепла, что исходит от нас. Именно она видит наши слёзы и скитания, сомнения и истерики, злость и тихое смирение. Грусть ничем не может помочь, поэтому просто подходит к нам ближе.
Мы не одни. У каждого из нас своя грусть, она может быть похожа на другую, но в своём естестве она уникальна для нас. И приходит она только тогда, когда мы падаем вниз после очередного взлёта. Глубокой ночью или в жаркий солнечный полдень.
----
Надо будет написать ориджинал на эту тему. Надеюсь, я хотя бы ответил на вопрос.

View more