Холодным январским днём гуляю я с собакой в небольшом парке на районе. Тут слышу откуда-то сбоку голос: “Дитино, допоможи, помираю!” - в большом сугробе возле лавочки лежит старушка. Упала, да встать не может.
Я подбегаю, поднимаю, сажаю беднягу на лавочку, а она не сидит от слова “никак” - потому как конкретно бухая. Ну и чувствуется, что вся одежда уже мокрая - видать, довольно долго пролежала и на улице оставлять её нельзя было.
Короче, взялся я конвоировать бабку домой - как оказалось, она жила в конце моей улицы. Она отстреливала, что происходит вокруг, могла обьяснить, куда её надо вести, но на ногах не стояла в принципе. Я с огромным трудом, параллельно удерживая на поводке собаку, потащил бабку к дому.
По дороге домой эта скорбная:
- рыдая, рассказала о том, как ей тяжело живётся и что она от этого вот так вот прибухала;
- поведала о своём замечательном сыне, который прям сыночка-корзиночка, но вот как вышел из тюрьмы, то отношения с ним не ладятся;
- разорвала мне рукав пуховика;
- блеванула в разорванный рукав;
- блеванула на собаку (блин, вот перед собакой до сих пор стыдно);
- натурально обоссалась.
Матерясь про себя, с трудом довёл я болезную до квартиры (дверь в подъезд кто-то нам открыл), а ключей у неё в карманах не оказалось - видать, выпали в сугроб. Звонка на двери тоже, кстати, не оказалось. Ну, чо уж там, подумал я, надо завершить процесс доставки - и начал колотить в дверь.
Что там женщина рассказывала о своём сыне, помните? Собственно, всё закончилось логично - после пары ударов в дверь из квартиры выскочило тело в спортивках и синих куполах на весь торс, отшвырнуло женщину в сторону и втащило мне по переносице, после чего закрыло дверь.
Я уже собирался оставить бабку в подъезде и идти домой - тем более, собаку я оставил на улице - но бабка, воя и рыдая, вцепилась в меня с криками “Не йди, мені страшно!”. Короче, пришлось затаскивать собаку в подъезд, полуусаживать-полуукладывать старушку на батарею и разговаривать с ней за жизнь, пока её не разморило и не кинуло в сон.
Пришёл домой я конкретно за полночь, блевотину оттёр снегом, распухший нос и разорванный рукав обьяснил тем, что упал (ну январь, гололёд, правдоподобно, чё). Но эпичная концовка истории случилась на следующий день. Когда мама вела меня с распухщим таблищем к хирургу, мы повстречали на улице ту самую женщину, ага. Она меня узнала - видимо по куртке с криво зашитым рукавом рукавом - и с криками “Ой, дитино, дякую тобі, ой ти ж мене врятував” бросилась ко мне на колени и принялась обнимать меня за ноги, а мама с перепугу пару раз втащила бабуле сумкой по голове.
Короче, к хирургу мы пришли втроем. Бабушка эта уже немного поддала с утра снова, и несмотря на то, что прилетело ей от мамы знатно, рассыпалась в благодарностях за сына, перемежая их рыданиями и жалобами на свою недолугу долю. Я же страдал от жуткой головной боли вперемешку с испанским стыдом, поэтому чётко помню только мамину фразу: “Ты что, трезвую бабку не мог найти?!"
View more
