...на 11-ом этаже моей девятиэтажки
курить с поцелуями между затяжками,
рисовать твои веки на мятой бумажке,
целовать так безмолвно твои лишь кудряшки,
потом плечи, затылок, смешную мордашку.
Помнить запах моей большеватой рубашки,
когда после тебя нараспашку,
как лежать на крыше, считая барашек.

---

Облака такие большие кудрявые,
мы тогда с тобой были что ли чуть пьяные,
помятые, смелые, много упрямые,
но это, пожалуй, неглавное.

---

Ты хотела детей и шампанского,
ты любила бродвей и словечки испанские.
В твоих пальцах нет правды — там сумочка дамская,
да всегда по-дурацки так.
А ты помнишь апрель и мои ещё непесни?
Мы тогда были что ли скорей всего вместе,
по домам, но всё-таки вместе,
как в старых добрых песнях.

---

Потом песни в заснувших подъездах
о чем-то плаксивом, несчастном, но честном.
Потом что-то сломалось и нечем согреться.
Теплее одеться и заново в детство,
Где нету проблем, лишь конфеты и фишки,
закрытые книжки, мармеладные мишки.
В горошек пальтишки, без яростных вспышек
и каких-то интрижек.

---

А потом снова мысли о нас и мазолях,
о том,как кайфуешь ты от моей боли,
о том, сколько уроков и правд не усвоил.
Какие-то смыслы, на повторе пароли.
Кто-то счастлив, в улыбках заглавные роли.
Кто-то бедный художник, может быть, алкоголик.
А я, по-моему, и то и тодругое, плюс под ногтями - осколки, с полной мемори о нашем негромком..."

View more