бессмысленно топиться, пока есть послепраздничный торт, но торт закончится завтра, а тоска — нет.
приезжай, угощу (обоими).
приезжай хоть на денёк,
если так же одинок,
если грустно вечерами,
ну приезжай хоть на денёк.
или как там это у них было.
я вам присылала фотографию синих поэтических сборников с золотыми буквами, некоторые из которых спешно заверяли, что есенин ваш. ваш есенин.
хотела отыскать старую свою тетрадку и изрядно вас поразвлекать декадансом человека отчаявшегося, но не ослепшего.
старая подруга хранит мои тайны.
тш-ш-ш, там валяли много петрушки, но бесприютность сквозняком щекотала мне пальцы, и от её страниц кровили рёбра моих ладоней.
я, конечно, улыбалась на «стыдно мне», как проклятая, а то было бы ещё стыднее. на «thanks for saying that» я тоже всегда улыбаюсь, а горько мне и you weren't supposed to — ломается голос, колосс родосский, прямо у коленей.
тогда много важнее был вечер на пятой неделе поста, но его я никому ещё не зачитывала вслух.
а как же! вы не припоминаете вашего есенина? ай-яй, L., забыли мифологию нашего Круга.
нет, конечно, верить вам на слово — не видеть птиц, кроме орла. вы знаете. спасибо вашим родителям. про них где-то должен быть синенький поэтический сборник.
про меня, когда я не хочу быть мирной.
знаете, больше всего я у него люблю "она ужасно хотела и мучилась тем, чтобы заставить себя быть несколько доброю". ничто и ни в одном романе не вызывало такого со-страдания, как эта фраза.
вот вы обещаете сначала кроликов, а потом — я снова один, всегда один, и как вам доверять после этого? я не плутон, у меня вместо сердца не ледяная пустыня, и его порвали надвое, как оплошностью замаранный холст. плутоном быть хорошо.
в моей голове она всегда, как нимб, золотая. может, на ней где-нибудь тоже сущее написано.
было у гейма грустное такое стихотворение про колодец, но я в полусне уже ничего не могу разглядеть.
луна — тоже колодец. или чья-та отрезанная голова. иоаннова, наверное, раз светит.
раненый пушкин упирается локтём в снежок, и в его лицо хлещет красный закат.
трагический долг вольтер-ло-о протух раньше вчерашнего пирожка, потому что он нелинеен (долг, не пирожок), уже отплачен, и вообще это бог мне должен — за то, что я вчерашние пирожки съела быстрее, чем трагическую вину. вот обниму его за это, а он погнётся.
у меня никогда не спрашивали разрешения. спасибо. захотелось по-волчьи расцепить зубы, но если я её выроню, то кричать будет не во что.
