Как привыкнуть к одиночеству и научиться получать от него удовольствие?
Можно идти от обратного. Напимер, когда Вы понимаете, что общение с людьми лишает вас большого количества сил, одиночество целебно. Особенно это актуально для интровертов. :) Но я бы очень не хотела ударяться в такие крайности, как сильное одиночество или сильная его непереносимость, несмотря на то, что сейчас нахожусь в одной из них. Непременно нужна золотая середина. Если же вы из другое плоскости, т. е. Вам позарез нужны люди как можно чаще, но их нет в силу обстоятельств, тогда просто подумайте, какие можно извлечь плюсы, находясь в одиночестве, на самом деле их очень много. Тогда такое состояние будет не в тягость.
Здравствуйте. Фридрих Ницше писал:" Жить – значит страдать. И чтобы выжить нужно найти какой-то смысл в страдании." Сегодняшний вопрос будет немного пессимистичен: что или кто заслуживает того , чтобы ради него Вы терпели боль?
"У моря иногда хороший характер,иногда плохой,и невозможно понять,почему.Ведь мы видим только поверхность воды.Но если любишь море,это не имеет значения.Тогда принимаешь и плохое и хорошее."Здравствуйте..А вы примете любимого человека со всем его "плохим " и "хорошим", или попытаетесь его изменить?
Для начала следует сказать, что "плохое" и "хорошее" - крайне условные и расплывчатые понятия. А у человека просто бывают черты характера, при проявлении которых Вам рядом с ним может быть либо комфортно, либо некомфортно - то есть характерное поведение человека, протянутое через наше сознание - это и есть пресловутое хорошее и плохое. Если второго достаточно много - следует искать с человеком компромисс, чтобы Вам существовать рядом было максимально удобно/уютно/комфортно/etc; собственно, "любимый человек" имеет такое же право высказать, что именно ему не нравится и в каких вопросах нужно придти к общему знаменателю.
У слепых людей глубоко иное восприятие мира, и объяснить им в принципе понятие цвета убогими словечками наверняка дело очень сложное.«Улыбки он чуял на расстоянии. Обжигающие, липкие и острозубые, мягкие и пушистые. Они мучили его своей мимолетностью, недосягаемостью пальцам и ушам. Улыбку нельзя поймать, зажать в ладонях, обследовать миллиметр за миллиметром, запомнить… Они ускользают, их можно только угадывать. Однажды, когда он был еще маленьким, Лось попросил его улыбнуться. Он тогда не понял, чего от него хотят. —Улыбка, малыш, улыбка,— сказал Лось.— Лучшее, что есть в человеке. Ты не совсем человек, пока не умеешь улыбаться. Покажи,— попросил Слепой. Лось нагнулся, подставляя лицо его пальцам. Наткнувшись на влажные зубы, Слепой отдернул руку.— Страшно,— сказал он.— Можно я так не буду? Лось только вздохнул. С тех пор прошло много времени, и Слепой научился улыбаться, но знал, что улыбка не украшает его, как других. Он натыкался на растянутые рты в выпуклых картинках своих детских книг, находил их на лицах игрушек, но все это не было тем, что можно поймать в голосе. Слушая улыбающиеся голоса, он наконец понял. Улыбка — это свет. Не у всех, но у многих. И теперь он знал, что чувствовала Алиса, когда улыбка Чеширского Кота парила над ней в воздухе, ехидная и зубастая. Так улыбался и Лес. Сверху, бескрайней, насмешливой улыбкой.»