За первой дверью справа — бывший «детский зал». Туда я себя заставить войти не могу. С порога оглядываю круглое помещение с толстым ковром на полу и разбросанными в беспорядке пуфиками. Словно гости только что вышли и вот-вот вернутся. Гости... или дети.
На осмотре комнаты хозяин не настаивает, он прикрывает дверь и идет в следующую. Судя по видимой с моего места части, там кухня. Логично, бывшая помывочная — единственное помещение, куда подведен водопровод. Направляюсь следом. Проходя рядом со стеной, замечаю, что рисунок на боях не повторяющийся, как показалось вначале, а хаотично-произвольный, со множеством тонких линий и клякс.
Из кухни возвращаемся в прихожую и мимо входной двери идем в левую часть подвала. Большая бордовая клякса, частично прикрытая зеркалом, привлекает внимание. Останавливаюсь. Это пятно я запомнила, оно было совсем свежим и ярко-красным, с вкраплениями мягких кусочков и потеками почти до пола, как будто об стену с размаха шмякнули куском свежего мяса. Впрочем, почему как будто.
- Вам нехорошо? - шаги хозяина дома заглушил мягкий ковер.
- Душно... - наверное, я сильно побледнела.
- Сейчас принесу воды.
Мужчина возвращается в кухню, а я продолжаю рассматривать обои. Две кляксы ниже смутно напоминают отпечаток детских ладоней. Присаживаюсь, нахожу у самого пола три прерывистых полосы, словно по стене провели окровавленными пальцами. Горячий воздух дрожит, сквозь обстановку проступает грязный бетонный пол, засыпанный обломками кирпича и песком с впитавшейся в него бурой кровью, голые стены в алых, бордовых, красно-черных брызгах. Здание не могли продать в том виде, в котором оно осталось. Значит, новый хозяин уже советовался с кем-то по поводу соответствия интерьера. Или..?
- Пейте, - вернувшийся мужчина протягивает бокал с соком.
Реальность рывком возвращается а место. Поднимаюсь, благодарно киваю, но пить не хочется. Оглушенное сильными ароматами обоняние понемногу восстанавливается, и сквозь приторность начинает проступать сладковато-железный запах.
В левой части подвала свет еще не горит. Идем туда. Раньше в той стороне находились камеры и комнаты с клетками.
Мужчина открывает первую дверь, загорается свет и я вижу длинные ряды вешалок с одеждой. Гардеробная. Хозяин помещения радостно рассказывает, как удобно подошли уже готовые дыры в стенах под вешалки как раз на нужной высоте. От его искренне довольного голоса становится жутко. Прислоняюсь плечом к косяку. К запаху крови добавляется вонь кишок. Мир снова вздрагивает. Воспоминания... Конечно, дыры оказались на удобной высоте, ведь живущий здесь ранее все приспособил под себя, стоило лишь руку протянуть. Вокруг крюки, вбитые в стены, часть из них занята. Отворачиваюсь, натыкаюсь взглядом на железный стол, на нем ошпаренное кипятком тельце с белыми обваренными глазами.